Ашарчук Иван Кононович – ветеран Великой Отечественной войны, ветеран Балтийского флота, блокадник Ленинграда, ветеран возрождения Калининградской области, труженик тыла – родился 10 мая 1927 года в деревне Милашевичи Лельчицкого района Гомельской области.

В 1940 году вышел указ об образовании ремесленных училищ. В Лельчицкий район прибыл уполномоченный по набору мальчишек в Ленинградское ремесленное училище № 56. В октябре 1940 года в училище прибыло 200 мальчиков из Белоруссии и 50 испанских детей. Ваня Ашарчук приехал на станцию Ельск вместе с другими ребятами. Он вспоминает:

- Мы ведь никогда до этого не видели поезда. И когда загудела, загрохотала эта огромная железная машина, мы все побросали наши чемоданы и со страхом кинулись врассыпную. Потом нас долго всех собирали вокруг вокзала, чтобы посадить в поезд. В Орше делали остановку, чтобы помыть нас в бане. В Ленинграде нас встречали оркестром, это была очень красивая встреча, а затем посадили в автобусы и с вокзала повезли в училище. Сначала в баню, потом разместили в училище по отдельным комнатам, в которых жило по 4 человека. Кровати были очень красиво застелены, и мы не знали, что нам делать, робея перед чистотой и ухоженностью. Продукты, которые взяли из дому, у нас отобрали, боясь инфекции. Но в столовой нас очень хорошо кормили. В деревнях мы не видели электрического освещения, поэтому начали играться свыключателем. Включали и выключали свет, пока не сломали выключатель. В туалете вначале обрывали цепочки унитаза, удивляясь и проверяя, как это льется вода. Началась учеба. Нам выдали специально для нас сшитую форму одежды, очень красивую.

Я смотрю на фотографию 13-летнего мальчика Вани Ашарчука, которой 66 лет. Она пожелтела, но качество фотографии не изменилось. Мальчик со строгим и светлым, наивным, доверчивым лицом. На петлицах тужурки буквы РУ – ремесленное училище.

- К нам в училище приходила Долорес Ибаррури, высокая, представительная женщина, – вспоминает Иван Кононович. – О чем она говорила, это не осталось в памяти. Но не забылась жажда знаний, интерес к учебе, в результате которой Иван Ашарчук получил редкую специальность слесаря лекальщика, выделяясь способностями среди других детей. В 1941 году ждал Ваню сюрприз. К нему приехали родители из Белоруссии. Отец был кузнецом, а мать работала в поле. Возвращение назад, домой, далось им очень тяжело. Они долго не могли взять билеты на поезд. Уже чувствовалась тревога и ожидание войны.

После начала войны вскоре в школе, стоявшей напротив училища, стали выносить парты и оборудовать ее под госпиталь. Подходили машины и выгружали раненых. В августе 1941 года учеников ремесленного училище вывезли под Пулково. Здесь они рыли ходы сообщений зигзагом и глубиной в человеческий рост. Это была вторая линия обороны.

- Нас подвергли бомбежке, – вспоминает Иван Кононович. – После этого, недолго пробыв в училище, мы приехали на финскую границу и стали строить здесь оборонительные укрепления. Снова вернулись в училище и стали проходить врачебную комиссию. Один из испанских мальчиков Мануэль, который был постарше, ушел на фронт добровольцем. И мастер наш тоже был мобилизован. А нас отправили на завод. Я работал на строгальном станке, выполняя детали по чертежу. Работали мы, пока была электроэнергия. А потом начали патрулировать улицы, следя за маскировкой окон. Самолеты бросали бомбы на горящие огоньки, поэтому следили, чтобы не просачивался свет из окон. Налеты проходили в 23 часа. Раздавался сигнал: "Воздушная тревога". Однажды я был в цеху, когда услышал рев самолета. Сброшенная бомба разорвалась совсем рядом. Меня воздушной волной ударило о станок затылком и рассекло его. Меня отвезли в госпиталь, зашили, зажило. А потом началось страшное время, когда не было света, воды, тепла, продовольствия. Однажды я не ел ничего в течение 3 дней. Но в марте 1942 года нам увеличили норму питания. А к этому времени из 250 учеников ремесленного училища в живых осталось 70. 22 марта нас начали готовить к эвакуации. Мы собрали вещмешки, нам выдали по кусочку мыла и не дали ничего из продовольствия. Ослабленные, мы шли пешком от Александро-Невской Лавры до Финляндского вокзала, откуда на поезде довезли нас до Ладожского озера. Там было огромное количество людей на эвакуацию. Нам дали еды – несколько галет и маленький кусочек шоколада. На машинах и в автобусах ПАЗ перевезли через Ладожское озеро. А затем нас посадили в огромный эшелон из 70 вагонов. Ехали в теплушках. Это вагон с широкими воротами посередине, с печкой и нарами по периметру вагона, выстланными соломой. Ехали очень медленно, останавливались у каждого столба. И это было хорошо, потому что туалета в теплушках не было. В июне 1942 года мы прибыли в Тбилиси.

В Грузии мальчишек, у которых "торчали только глаза и зубы", завшивленных, встречали оркестром. Музей истории Грузии приспособили к тому, чтобы разместить учеников из трех ремесленных училищ. В течение месяца их откармливали двойным пайком, а затем основная масса учеников была отправлена в Куйбышев, а 25 человек оставлено в Тбилиси для работы на Инструментальном заводе № 33. Мальчиков поселили в общежитии завода, выдали одежду и обувь. Они изготавливали автоматы ППШ. Слесарей лекальщиков было только два: Ваня Ашарчук и мастер цеха. Жили на продовольственные карточки, питались прямо на заводе, не выходя из него сутками, не имея никаких выходных. Особенно тревожно стало, когда фашисты подошли к Орджаникидзе. Выпускали по 10 тысяч автоматов ежемесячно, тут же отгружая в ящики и отправляя на фронт. В 1944 году, когда немцы стали отступать, мальчишкам – ремесленникам стали преподавать по программе всеобуча школьные дисциплины. У всех было огромное желание уйти на фронт, и юноши ходили в военкомат и уговаривали их мобилизовать, хотя у них была бронь. Однажды вместо привычного отказа их мобилизовали так быстро, что на заводе не успели попрощаться. Иван Ашарчук попал служить на Каспийскую флотилию. Ему было 17 лет. Началось обучение.

- Винтовка огромная, выше моего роста. Молодые матросы проходили обучение в горах, по гололеду: ложись – встань, – вспоминает Иван Кононович. – А потом я был направлен в учебный отряд в Махачкалу. На турецкой границе мы мерзли, голодали. Нас кормили рисом с червями. Никто не мог заставить себя проглотить рис с красными точками. Пришел к нам начальник и демонстративно у всех на глазах съел миску такого риса, объясняя, что неоткуда ждать другого продовольствия.

Однажды нас разбудил громкий крик дежурного по роте. Он не кричал, а просто орал: "Победа!" Это было в ночь с 8 на 9 мая 1945 года. Нас построили на плацу, и с оркестром мы пошли по улицам Махачкалы. Было много слез радости. Стреляли, пели, танцевали. Кто как мог, выражал свою радость. В обед 9 мая нам дали по 100 граммов водки. 25 июня нас расформировали по флотам. Сначала я попал в Баку на боевой корабль – охотник за подводными лодками. На нем я исколесил все Каспийское море. 22 октября меня наградили медалью "За победу над Германией", и тут же 300 человек с Каспийской флотилии погрузили в эшелон и направили в Ленинград, оттуда – в Кронштадт. На сетевом заградителе "Урал" с Кронштадта мы направились в Хельсинки, а затем в Таллинн, а потом – в Свиноустье. Мы принимали трофейные немецкие корабли.

В составе кораблей 23 дивизиона катерных тральщиков 2 бригады траления 4 ФВМФ Иван Ашарчук прибыл в Пиллау 20 декабря 1945 года:

- В это время весь город был забит разбитой техникой. Не было ни света, ни воды. Нас спасала от голода брюква, оставшаяся на одном немецком корабле. Катерные тральщики стояли на причале у гостиницы "Золотой якорь", тралили канал, залив, ближайшую акваторию. А в свободное время мы расчищали будущую площадь Балтийской Славы. Из кирпича, очищенного от раствора, строили стену, отделявшую от города железную дорогу. Вначале клуб для моряков ОВР был в здании церкви. Здесь проходили концерты, показывали кинофильмы. А потом военторг использовал здание церкви под склад. Мы восстанавливали здание 97 поликлиники, где вначале размещалось политуправление флота. Из Гдыни за два рейса было привезено 300 человек пленных немцев. 150 человек из них работали на восстановлении Матросского клуба, Дома офицеров и домов по улице Московской. Другая группа пленных из 150 человек работала на 33 СРЗ. В 1948 году их отправили на родину. А в Балтийске начался строительный бум. Собирали щитовые дома, привезенные из Финляндии, и возникли целые улицы из финских домиков. Мы приводили в порядок парк. Оттуда вывезли огромное количество разбитой техники. Наша бригада из собранных в парке деталей смогла отремонтировать две грузовые дизельные немецкие машины. Они были направлены в Быхов Могилевской области, где стояла авиация Балтийского флота и был подшефный детский дом. Для этого детского дома и были собраны две машины.

В марте 1947 года катерные тральщики перевели в 64 бригаду ОВР, и они стали сторожевыми кораблями, несли дозор до 1950 года, а потом их списали. Корабль, на котором служил Иван Ашарчук, БО-287 вошел в истории тем, что обнаружил подводную лодку, которая почти вплотную подошла к базе. 7 лет длилась срочная служба у Ивана Ашарчука, старшины команды мотористов, ведь почти некого было набирать в армию после войны. С 1951 года он перешел на сверхсрочную службу и остался в Балтийске. Еще находясь на срочной службе, он получал 4 раза отпуск основной и 3 по поощрениям. Добираться домой, в Гомельскую область, было очень сложно. Не было транспорта, и пешком приходилось преодолевать по 100 километров. В деревнях жили очень плохо, в землянках, продовольствия не хватало. В 1948 году Иван Ашарчук познакомился со своей супругой. Он прибыл в Лельчицы и стал искать попутную машину до Милошевичей. Симпатичная девушка с кудрявыми волосами тоже искала возможность туда добраться. Она закончила в Речице медицинское училище и была направлена на работу в родную деревню Ивана. Два года они переписывались, а потом поженились в ноябре 1951 года. В 1952 году у них родился сын, в 1956 году – дочь. Жена умерла в 1994 году.

В 1953 году, когда умер Сталин, Иван лежал в госпитале после удаления аппендицита, не спал и услышал сообщение по радио о смерти Сталина. В день похорон огромное количество людей собралось у памятника Сталину, который стоял у ДОФа, и все плакали в тревоге, как они дальше будут жить.

В 1955 году Ашарчук стал депутатом городского совета. С 1958 года он стал возглавлять электро-маханический кабинет базы, где готовили водолазов, электриков, трюмных, мотористов.

- Но это оказалось не моей стихией, – качает головой Иван Кононович. – Я попросился на корабль, и с 1960 года стал служить на СБР-155. Ходил в Польшу, в Германию, в Грецию, в Финляндию. У нас был хороший коллектив, хорошее командование, мы помогали друг другу. У меня не было ни одной аварии, ни одной поломки.

С 1977 года Иван Кононович военный пенсионер с выслугой в 33 года. До 1985 года он работал во вспомогательном флоте, а затем в течение 20 лет работал в детском саду №14 "Чебурашка", занимаясь ремонтом оборудования, изыскивая и неизвестно где находя нужные детали для ломавшихся машин в прачечной, на кухне, для кранов и коммуникаций.

Иван Кононович – прекрасный рыболов. За его плечами богатые уловы. И еще он мастер на все руки. Например, он изготовил для первого командира базы С.А. Кострицкого орденскую колодку. А потом к нему стал обращаться чуть ли не весь флот. Кострицкий, по достоинству оценив высокое качество работы Ашарчука, попросил его изготовить дубликат звезды Героя Советского Союза. И это ему удалось с блеском.

Он участвовал в тушении пожара в лесу, который горел у заставы в 1946 году. Он помнит время, когда в сторону Балтийска от Калининграда было две заставы. Одна у Шиповки, вторая там же, где и сегодня.

Иван Кононович помнит из истории Балтийска случай, потрясший всех жителей жестокостью убийства, когда два морских пехотинца убили двух матросов, налаживавших телефонную связь с поселком Мечниково, чтобы снять с них морскую форму. В Доме офицеров был показательный суд. Преступники во всем сознались. Морская одежда им понадобилась потому, что они писали домой письма, что они моряки, сами же ходили в солдатской форме. А время пришло демобилизовываться. Убийцы были приговорены к смертной казни. Это было в 1948 году.

- В 1945 году немецкий флот делили между собой три страны, – рассказывает Иван Кононович. – Это было в Англии. И из фетровой шляпы адмирал Левченко в Лондоне вытаскивал жетоны с названием кораблей, доставшихся СССР. У адмирала была легкая рука. Нам достались 700 кораблей разных классов. Из крупных – эсминцы "Прочный" и "Проворный", линкор "Цель", управляемый по радио с малого его спутника "Выстрел". Линкор выходил в море, и наши корабли выстреливали в него во время учений по-настоящему. После этого он шел на ремонт в Лиепаю. В 1961 году в Риге этот линкор был разделан на металлолом. Снимали броневые плиты и отправляли в Россию. А еще я наблюдал авианосец "Граф Цепеллин". Он не был достроен до начала войны и был спрятан в Свиноустье, не попав в список тех кораблей, которые делились в Лондоне. Об этом стало известно англичанам и американцам, и в сопровождении 4 английских буксиров авианосец отвели к шведским кораблям, чтобы утопить. В нос, на корму и по середине было заложено по 500 килограммов динамита. На моем корабле находился оператор, который снимал хронику затопления. Взрыв динамита не позволил затопить авианосец. Тогда с эсминца стали бить в него артиллерией. Это тоже не помогло. Из Быхова была вызвана авиация. Были сброшены бомбы, но "Цепеллин" стоял. И лишь торпеды, выпущенные в борт, дали результат. Авианосец пошел на погружение носом. На огромную высоту поднялась корма, и потом пучина поглотила корабль. Это было в 1948 году. А кто не помнит в Балтийске огромный на 650 тонн плавучий самоходный кран. В 1939 году наше правительство заказало его в Голландии. Они построили кран, когда началась война. Немцы его конфисковали. А в 1948 году наше правительство потребовало вернуть кран нам. Два буксира привели его в Балтийск. И он работал у нас лет 50 лет. Его использовали и в Калининграде, и в Лиепае, и в Свиноустье. Списали во время перестройки. Это был легендарный кран, стрела его была 40 метров длиной, работал на понтоне. В 1947 году довелось мне на заводе "Янтарь" ремонтировать катер командующего "Альбатрос". В тот год была очень суровая зима. Стояла очень низкая температура. Лед в Преголе промерз на метр. Мы ходили от завода по льду в кинотеатр "Победа". В то время я видел стоявший в ангаре трофейный быстроходный катер на подводных крыльях, изготовленный немцами. Весной 1947 года его погрузили в эшелон и отправили в Казань. Через много лет я плыл на таком судне из Киева по реке Днепр. Я помню также, как в Балтийск приезжал герой Советского Союза Алесандр Дивитаев. Его приглашала моя соседка в гости на чай. В 1945 году он бежал из концлагеря и угнал немецкий самолет- бомбардировщик, захватив с собой еще и 8 своих товарищей. Его у нас вначале чуть не расстреляли, а потом дали звезду Героя. Я был знаком с лейтенантом Кузьминым, сестра которого была замужем за адмиралом Андреевым. Я помню, как у Кузьмина интересовались подробностями жизни адмирала, что, например, он ест. Тот отвечал, что адмирал любит жареную картошку, гречку и 100 граммов коньячку. В гаражном обществе "Балтиец" недалеко от моего гаража был гараж у водителя адмирала Головко. Фамилию его не помню, но это был необыкновенный лихач. Адмирала он возил на ЗИЛе за полчаса до Калининграда. И, пожалуй, последнюю историю расскажу. Маршал Жуков приезжал в Балтийск инспектировать адмирала Головко и Балтийский флот. Он ехал в своем вагоне по железной дороге до самого Балтийска. У заставы загорелась букса, которую тушили на ходу поезда. В Балтийске Жуков был очень строгим. Как-то ему попался на глаза кто-то из водолазов. Маршал спрашивает:

- Достаточно ли ты получаешь? На водку хватает?

- Так точно, товарищ маршал!

Жуков после этого урезал зарплату водолазов в два раза, а музыкантам оркестра, увеличил в два раза.

Иван Кононович – великолепный рассказчик. Он неистощим на истории из жизни флота и военно-морской базы. Он награжден медалями "За боевые заслуги", "За оборону Лениграда", "За безупречную службу", всего 22 награды, не считая грамот и благодарностей. В 1992 году он был награжден губернатором Ю.С. Маточкиным в числе 20 жителей Балтийска Почетными грамотами, в которых говорилось, что они теперь почетные жители Балтийска. Но подтверждения этому не последовало, так как удостоверений почетных граждан они не получили.

Но такие люди, как Иван Кононович Ашарчук, действительно пользуются огромным почетом и уважением среди жителей Балтийска. Они очень много сделали для его развития и процветания.

Лидия Владимировна Довыденко, кандидат философских наук, главный редактор литературно-художественного журнала "Берега", член Партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ.